И до «проклятого капитализма» существовала эксплуатация, на плантациях карфагенян рабов использовали куда безжалостней, чем рабочих на заводах Форда. Торговля карфагенян сельхозпродукцией была международной, как и продажа автомобилей Форда. Прибыль к карфагенянам лилась рекой, в технологиях тех времен карфагеняне не знали равных, например, в технологии быстрой и дешевой постройке кораблей для средиземноморской торговли. Так почему у карфагенян не было столь стремительного развития, как у производства Форда? Сельское хозяйство инерционно в силу сезонно-климатического цикла, оно ограничено землей доступной для обработки. Прибыль карфагенян слагалась из природных преимуществ - благоприятный климат и хорошие почвы. Карфагеняне получали природную «маржу», но изымали ее, надо отдать им должное, довольно полно, чего не скажешь о пришедших после гибели Карфагена на их земли нумидийцах.

Форд использовал не природную «маржу», а способность промышленного производства к быстрой перестройке, чего лишено сельское хозяйство (плантаторы из-за этого в ранних США для увеличения «маржи» шли даже на применение труда рабов). Форд постоянно предлагал рынку новый продукт, лучшего качества и дешевле остальных на рынке. Остановись Форд в развитии - его догонят, прибыль станет минимальной, а нет прибыли – нет возможности перестройки производства под новый продукт. Капиталистический рынок это бег в одну сторону, это все новая и новая продукция, отставшие в гонке – разоряются. Именно этим и объясняется взрывной характер перемен при наступлении капитализма, капитализм надолго стал локомотивом истории, никогда до него не наблюдалось столь стремительного прогресса. Капитализм не равновесная система, поэтому анализ его с помощью «рыночного равновесия» не адекватен.

При социализме главным стимулом шевелиться для элиты была внешняя угроза (поэтому социализм был обречен на роль догоняющего), но как только угрозу преодолели (ядерный паритет), социализм в СССР перешел в фазу сонного (развитого). Индустриализация 30-х в СССР осуществлялась как ответ на угрозу «капиталистического окружения». Но если непосредственная угроза изначально не была приоритетной, то элита могла начать реализовывать любые идеологические фантазии, как и произошло в Кампучии, что закончилось для четверти ее населения братской могилой. Так как в марксизме не предполагалось никаких стимулов для реального человека, марксисты взялись за переделку самой природы человека (отсюда и неизбежность тоталитаризма), в которую в идеале вместо жажды секса нужно встроить ген любви к марксистско-ленинской диалектике. Иначе не сработает – жажда секса разрушит любые идеалы равенства и свободы, секс и коммунизм не совместимы. Для построения коммунизма все животные страсти должны быть устранены из природы человека, а это возможно лишь путем изменения генов, т.е. насильно. Современная либеральная идеология стремительно развивается по тому же пути, либеральных глобалистов перестал устраивать реальный человек, а политкорректность «свободного мира» не уступает по тоталитарности «диктатуре пролетариата». Кризис идеологии подразумевает кризис системы, так как без кризиса системы на тонкости идеологии всем всегда абсолютно наплевать, идеология начинает массово интересовать людей, только когда реальная жизнь накреняется.

Для достижения максимума прибыли промышленники все свои средства вкладывают в производство, а на новые большие проекты занимают деньги у банкиров. Рынок это всегда риски, а не оправдавшиеся риски влекут следующие займы у банкиров. Рано или поздно долги очень многих достигают критической величины. И когда происходит сильное колебание на рынке (поводы могут быть совершенно разные, от непродуманной финансовой политики правительства – как сегодня и в 1929-м, до непродуманной таможенной политики – торговой войны, от спекуляции на бирже акулами типа Морганов, как в 1929-м, до спекуляции недвижимостью, как сегодня в США), начинается волна банкротств находящихся в зоне риска. Образуются цепочки банкротств. Крах одного предприятия не позволяет ему выполнить обязательства перед другим предприятием, занимавший этим предприятиям деньги банк не способен рассчитаться со своими вкладчиками, вкладчик не может во время погасить ссуду за дом. Банкротами становятся все. Рынок мертв. Рабочие не получая зарплат не могут купить продукцию предприятий, предприятия не продав продукции не могут платить рабочим. Ситуации в форме самозатягивающейся петли, куча самоподдерживающихся петель-удавок. В результате «кризиса задолженности» рынок на годы погружается в тяжелую депрессию.

Есть в «кризисе задолженности» всегда проигрывающая сторона, это производственники, но есть и неизменно выигрывающая сторона, крупный финансовый капитал, банкиры – мародеры, имеющие достаточно свободных средств, чтобы скупать за гроши имущество терпящих финансовое крушение. От кризиса к кризису происходит перенос влияния из производственного сектора в финансовый, в том же направлении совершается неукоснительное смещение власти, править балом начинает финансовый капитал. Они и есть главные паразиты мира капитала, финансисты, но Карл Маркс «почему-то» не заметил «главного эксплуататора». Сегодня финансисты, предчувствуя новый большой «кризис задолженности», начали очередную скупку, от объектов недвижимости до произведений искусства.

Кризис задолженности и есть ахиллесова пята капитализма, он неизбежно повторяется время от времени. Острый кризис разразился перед первой мировой войной, перед второй мировой, ожидается он и сегодня, печальное состояние экономики США ни для кого не секрет. В 70-х годах не войти в кризис помог монетаризм, мир капитала спас Милтон Фридман, виртуализация финансов привела к созданию пирамиды их пустых бумажек, но у которой промышленник всегда мог занять денег.

Как отдать долги сегодня?

Вариант 1-й. Продать больше товара.

Нужно продать как можно больше товара, а вырученные деньги отдать банкирам. О чем президент Буш просил граждан после теракта 11 сентября? Не снижать потребностей, а покупать и покупать, чтобы поддержать промышленность и не допустить экономического спада. Капитализм парадоксален. Чтобы себя хорошо чувствовать, он должен работать на других, непрерывно.

Когда говорят, что капитализм эксплуатирует аборигенов «периферии», то явно преувеличивают. Возможно, капиталисты и не «по честному или по справедливости» (как делили сундук с добром герои «Свадьбы в Малиновке») делят с аборигенами «маржу» после продажи «природных богатств», но аборигенов лично они не эксплуатируют. В карьерах «природные богатства» копают экскаваторы, экскаваторы «природные богатства» грузят на самосвалы, самосвалы перевозят «природные богатства» к танкерам, и вся эта техника изготовлена не руками аборигенов, а создана западными инженерами и рабочими. Если и используется труд аборигенов, то самый не квалифицированный, который везде стоит копейки (только в СССР грузчик получал больше инженера). Да и что такое «природные богатства принадлежат», в какой «священной книге» про это записано? Если не было крупного сильного государства, то местные племена менялись как карты в колоде, и термин «принадлежат» означает не более чем, что сегодняшнее племя пришло на территорию недавно, а до него, наверняка, многие годы там жили другие. Например, зулусы освоили Южную Африку на лет 100 раньше европейцев. Южная Африка теперь навсегда принадлежит зулусам?

Согласно трудовой теории стоимости, автором которой был английский экономист Уильям Петти, и которой придерживался Маркс, это не США эксплуатирует «периферию», а все обстоит с точностью до наоборот. «Периферия» ездит на автомобилях созданных трудом американцев, летает на построенных ими самолетах, пользуется разработанными американцами спутниковыми антеннами и компьютерами. А как еще могли всех победить «проклятые капиталисты»? Только усердно работая. Вся «прогрессивность» капитализма в наборе стимулов и правил, которые заставляют людей усердно трудиться. Разве саудовские арабы стукнули палец о палец для достижения своего уровня жизни? Они лишь лениво смотрят, как американцы добывают нефть из их недр, а взамен привозят им шикарные лимузины, яхты, самолеты. Что на этот счет говорит трудовая теория стоимости? Какова «по честному или по справедливости» доля арабов? Зато духовности и веры у феодально-криминальных паразитов хоть отбавляй. Стремительно и мы превращаемся из нации созидателей в нацию «трубяных паразитов», вместо которой другие будут строить нефтяные вышки и тянуть трубопроводы, а мы сами будем лишь сидеть на трубе и рассуждать с попами о духовности и об эксплуатации нас «проклятыми капиталистами». Но надолго  ли такое положение сохранится? Паразитов могут и постряхивать с труб.

В чем настоящие грехи капиталистов? Запад поддержит любой криминальный режим (например, «режим Ельцина» или «демократию Ходорковского»), который им предложит более выгодные условия дележки «маржи» от «природных богатств». В отличии от самодостаточности социализма, и это самое главное, капитализму выгодна окружающая отсталость.

Идеальная коммерция для капиталиста – обмен голландцев с «глупыми зулусами». Зулус получал нож или другую примитивную утварь, а голландец получал взамен совершенно не нужные зулусу камешки - алмазы. Индию англосаксы превратили в аграрно-сырьевой придаток, вывозя оттуда продукцию сельского хозяйства по принудительно низким ценам, а ввозя туда промышленную продукцию, предварительно удавив все местное производство. Испанцы запрещали на территории современной Аргентины производить «шёлковые и хл.-бум. ткани, оливковое масло и вино», все это нужно было покупать только у Испании. Уроженцам колоний было запрещено заниматься мореплаваньем. Португальцы запрещали в Бразилии производить «пшеницу, растительное масло и вино», все это бразильцы покупали у португальцев. И уж тем более в Бразилии было запрещено кораблестроение и книгопечатанье. Не только англосаксы, но и испанцы, португальцы, целенаправленно держали колонии в отсталом экономическом состоянии. Не сегодня выдуман запрет на передачу технологий, это старая колониальная практика.

Западу очень желателен зулусский вариант, так как ему нужен рынок для своих товаров. Но зулус, получив один нож, прекращает нуждаться в ножах, у зулуса мало потребностей. Есть вариант гавайских вождей (американцы покупали у вождей сандаловое дерево, которое затем сжигали китайцы на могилах своих предков, отгоняя злых духов, а взамен отдавали американцам чай, который у европейцев пользовался огромным спросом). Толстые гавайские вожди меняли сандаловое дерево на все что угодно, лишь бы этого не было у соседнего вождя, пусть это будет хоть «баржа «Клеопатра» – богато отделанное протекающее судно» (торговля американцев с гавайскими вождями красочно описана в «Космология капитализма: транстихоокеанский сектор «мировой системы»», Marshall Sahlins). Но гавайские вожди вымирающий вид, а плодятся люди с потребностями зулусов (в 19-м веке, после прихода американцев на Гавайи, количество местных аборигенов уменьшилось с 300 тысяч до 30 тысяч, а сегодня их и вовсе с десяток тысяч).

После продажи ножа одному зулусу, нужен другой зулус, нужны все новые и новые зулусы. Трагедия Запада в том, что возможность расширения рынка исчерпана, так как рынок поглотил весь мир. Рынок «статусных потребностей» (гавайских) сдует при первых признаках не стабильности, на него мало надежды. Рынок «ширпотреба» (зулусский) стал захватывать Китай, если уже не захватил.

Хороший вариант – продать побольше танков и ракет военным, но тогда нужна война. Можно начать осваивать Луну или Марс, но рано или поздно эту аферу прикроют, так как на вопрос – «социальные программы или Марс?», избалованный западный избиратель наверняка ответит – «социальные программы!».

Продать больше товара и отдать деньги банкирам не получится. Нужно искать другие варианты.