22.12.2007

В номере крупнейшего в мире журнала TIME (тираж — 50 млн.), в котором «Человеком года» был признан Владимир Путин, помещено любопытное интервью. В нем экс-госсекретарь США Генри Киссинджер рассказывает о Президенте России. Надо сказать, что Киссинджер хорошо знаком с Путиным, часто бывает в Москве и фактически является неформальным послом между лидерами России и США. Вот что он рассказал американцам о «наследии Путина» и о том, «как следует США общаться с вновь окрепшей Россией».

- Преемник Путина, выбранный им лично — Медведев, — пожелал, чтобы Путин остался премьером. Это мало похоже на демократическую передачу власти.

— Очевидно, что Путин в сегодняшней России — доминирующая личность. В то же время я не считаю, что в России диктаторский режим. Конечно, у нас есть свои предпочтения, симпатии, но мы вынуждены общаться с тем руководством России, которое есть в наличии.

- Как вы объясните разрыв между представлениями о Путине на Западе и в России?

— В России Путин популярен, так как он стал президентом в момент, который россияне считают черными днями. Когда советская империя распалась и с ней улетучились 300 лет российской истории. Рубль обвалился. Россияне судят о Путине по разнице между уровнем жизни сегодня и уровнем жизни в период, когда он пришел к власти.

Они также ценят его за то, что он вернул России, в их понимании, место уважаемого члена международного сообщества. И, вероятно, многие из них думают, что его строй лучше отзывается на нужды масс, чем предыдущие, хотя по западным меркам мы не назовем этот строй демократическим.

- Что он за человек?

— Он не пытается вскружить вам голову личным обаянием. В нем сочетаются отчужденность, большой ум, хватка стратега и российский национализм.

- К каким отношениям между Россией и Западом он стремится?

— Он не воспринимает Запад как единый блок. Он не чурается ради усиления позиций России эксплуатировать разногласия внутри Запада. Идея присоединения России к сообществу западных стран не составляет его главной мотивации. Он прежде всего стремится к тому, чтобы Россию уважали, считаясь с ее правом самостоятельно решать, какой ей быть.

- Тогда как вы оцените отношения Москвы и Вашингтона?

— Путин с Бушем в очень хороших личных отношениях. Когда на их первой встрече Буш сказал, что посмотрел в глаза Путину и нашел в нем родственную душу, американская пресса над этим посмеялась. Но для Путина это значило, что Буш признал его равным себе. Путин уважает Буша за то, что тот не читает ему нотаций.

У нас слишком выражена тенденция относиться к России как к глобальной угрозе США. Но у России достаточно своих проблем. У нее протяженные границы, где царит нестабильность. В стране ужасающий уровень смертности. Ее население убывает. И потому Россию не следует считать угрозой. Она просто хочет, чтобы ее уважали как значимую державу.

- США должны говорить об ограничении свобод в России?

— Путин — это не Сталин, который считал необходимым уничтожать всех, кто потенциально мог разойтись с ним во мнениях. Путин — человек, который хочет сконцентрировать в своих руках власть, необходимую для выполнения его неотложной задачи. Мы не наблюдаем общей атаки на свободы. Но мы все же видим нарушение свобод групп, которые, с точки зрения Путина, представляют угрозу для его режима. Процесс неравномерен. Телевидение контролируется — газеты свободны. Но идея, что Америка угрозами способна изменить внутреннюю структуру России, — это приглашение к кризису.

- Что за политика у Путина в отношении США?

— Путин не хочет, чтобы США были гегемоном. И Путин пытается служить нам противовесом везде, где может. В то же время согласно концепции Путина Америка должна быть для России партнером. Мы не граничим с Россией. Не хотим заполучить ни пяди российской территории. И мы могущественны.

- Что России может дать партнерство с США?

— Безопасность, престиж и экономическое сотрудничество. Россия не имеет естественных союзников нигде. Она традиционно не имела добровольных союзников нигде, где бы ни стояли ее войска. В историческом плане она отождествляла свое величие с экспансионистской внешней политикой. Это завершилось вместе с «холодной войной». На такую политику у России больше нет ресурсов. России необходим новый курс политики, но требуется время, чтобы разработать его и к нему привыкнуть.

- Какую оценку историки дадут Путину?

— Американцам трудно заглянуть в русскую душу. Возьмем великих русских реформаторов — Петра Великого или Екатерину Великую; они были авторитарными правителями внутри страны и в то же самое время прогрессивными людьми по западным меркам. Если взглянуть на Путина, то он считает себя реформатором. Он, вероятно, будет считаться основополагающей фигурой в истории своей страны, но он не демократ. Назовут ли его значительным деятелем? Определенно. Великим? Что ж, поживем — увидим.