Михаил Веллер:
«Я не совсем понимаю – что мы за народ»

Попытки нашей власти в последние годы замолчать наличие в истории Октябрьской революции представляются не очень умными. Понятно, почему власть не хочет, чтобы в головах сохранялось 25 октября семнадцатого года, оно же – 7 ноября, праздник. Потому что этот праздник на чаше весов коммунистов, он добавит симпатий партии коммунистов. Всколыхнет память о том, что была колбаса по 2.20, пенсия, на которую можно было жить, и вообще – гарантированное завтра, и не было буржуев. Короче говоря, - празднование 7 ноября работает против современной власти.

И политтехнологи изобрели праздник 4 ноября. С точки зрения политтехнологий, это прекрасный ход. Четвертое – почти что седьмое. Тема… приблизительно та же самая - мы свершили славные деяния, пошли по правильному пути, сохранили свою страну и стали подниматься ввысь.
Однако, повод для этого праздника представляется сегодня смехотворным и несостоятельным. Это изгнание поляков из «чайна-тауна», давно забытое – словно гальванизированная лягушка, которую заставляют дергать лапками, хотя она уже сдохла. Кто тех поляков видел? Кто их считал? Кто писал те летописи? В чем там было дело?
Праздник не может быть вытащен из залипших страниц календаря, раскрашен и выставлен на праздничный стол. Праздник не может быть реанимирован. Праздник не может быть сконструирован. Праздник не может быть придуман.
Праздник – это дата, когда свершилось что-то нам дорогое, близкое, памятное, к чему мы неравнодушны, когда мы помним, чего хотим, и этого не вышибить из нас никаким гаком. Приблизительно это и является Праздником.

Мы, действительно, знаем праздники, которые были придуманы политтехнологами и, тем не менее, прижились в народе. Например, - 23 февраля.
Давно написано, что 23 февраля 1918 года не было нигде никаких столкновений между германскими и советскими войсками! Меня удивляет, что никто из историков, до сих пор, не написал простого… Такое ощущение, что первым описал это я в книге о Гражданской войне, которая только сейчас вышла.
23 февраля немецкие и австро-венгерские войска остановили свое продвижение на восток. Они остановились на той демаркационной линии, которую сами себе нарисовали. Решили, что этого хватит. И с этой линии не двигались дальше. Назавтра, 24 февраля 1918 года, они выкатили молодой советской республике ультиматум, каковой и был мгновенно подписан.
Позднее, кремлевские ребята, которые тогда были куда сообразительнее и круче, чем нынешние, придумали прекрасный способ обернуть это событие себе на пользу. Раз 23 февраля остановились – значит, это мы их вынудили. Значит – мы победили. Мы празднуем.
Прошло время, и 23 февраля, действительно, стали праздновать. Но, дело в том, что Красная Армия была наша родная, собственная. Красное и советское – это стало одним и тем же, одно быстро перешло в другое. Все были уверены, что мы победили только что. И это, действительно, - стало нашим Праздником. Впрочем, это так же, как придумали Павлика Морозова. Это было только что. Как придумали капитана Гастелло. Это было только что.

Но вот придумать праздник, события которого состоялись четыреста лет назад - вот, мы его вытащили?.. Пожалуй, такого примера в истории я не знаю.
Таким образом, я отношусь к той большей части населения, которая не считает 4 ноября праздником. Пусть те, кто его придумал, сами и празднуют. Более того, они могут пригласить польское посольство в Москве и отпраздновать вместе, на станции метро Китай-город. По-моему, это была бы прекрасная посиделка.

Что же касается 7 ноября… Кто бы что ни говорил – это событие, которое определило всю судьбу огромной и великой России на сто лет вперед, и во многом предопределило всю политику в XX веке. Все то страшное, кровавое, трагическое, что мы получили в XX веке в Советской России, все это – следствие и продолжение Октябрьского переворота. Все то величественное, что мы имеем в своей истории, - наши вершины, пики нашей гордости, наш первый спутник, наш первый человек в космосе, наш флаг над Рейхстагом, и многое другое – все это тоже следствие Октябрьской революции, как ни верти.
Что характерно – только у нас не хватает какого-то элементарного великодушия, элементарного душевного благородства, чтобы, пусть девяносто лет спустя, перестать, наконец, выяснять отношения. И склонить головы в знак скорби по всем павшим - и в Февральскую революцию, практически бескровную, и в Октябрьский, малозначительный по форме политический переворот, и в Гражданскую войну, кровавую и страшную.
Мы, почему-то, не можем поставить один памятник – и красным, и белым, и зеленым, и крестьянским восстаниям, и эсэрам, и кадетам, и войскам вооруженных сил юга России… У нас, почему-то, не получается.
Иногда я не совсем понимаю – что мы за народ.

И представляется правильным направить усилия послушных и управляемых политтехнологов на то, чтобы превратить 7 ноября в День народного единения, народного примирения, в День памяти, в День скорби по всем павшим во всех гражданских столкновениях на территории нашей родины. И вот этот праздник никто не будет чувствовать чужим себе.