Наталия Нарочницкая,

Президент Фонда исторической перспективы, Председатель Комиссии Государственной Думы по изучению практики обеспечения прав человека и основных свобод, контроля за их обеспечением в иностранных государствах

Доклад Фонда исторической перспективы (Часть 1).

Обеспечение прав человека и основных свобод стало одной из основных целей современного государства и вошло в список первостепенных международных обязательств, которые открывают путь нациям к полноценному международному общению. Важность этой проблематики для современного общества велика, поэтому она неизбежно является предметом спекуляций, недобросовестного использования и политического давления. На информационном поле с помощью политических технологий создаются стереотипы и предубеждения в отношении одних государств и формируются чуть ли не непогрешимые образы других стран, выступающих все более самонадеянно в роли менторов. Права человека, демократия и права национальнальных меньшинств стали инструментами расчленения неугодных государств, не подчиняющихся глобальному управлению, поводами для применения силы против суверенных государств, запрещенного Уставом ООН.

Некоторые крупные международные организации (Совет Европы) ставят во главу угла своей деятельности не только мониторинг соблюдения прав человека, но и универсализацию собственного толкования многих прав и свобод, интерпретация которых отличается в цивилизациях, выстроенных на различных религиозно-философских основах. Сотни известных и безвестных, но амбициозных правозащитных организаций производят бесчисленные доклады о правах человека в разных странах, проявляя тенденциозность и политические пристрастия. Возможность для дискриминационного использования проблематики прав человека достаточно широка из-за отсутствия, вопреки распространенному мнению, целостного универсально признанного свода критериев по всем аспектам понятия прав человека и основных свобод.

Можно только приветствовать более активную и инициативную роль Организации Объединенных Наций - единственной универсальной организации в этой области, где накопилось много непониманий, претензий, искажений и двойных стандартов.

15 марта 2006 года Генеральная Ассамблея ООН приняла революцию 60/251 о создании Совета по правам человека (СПЧ). Этот документ, хотя и далек от совершенства, является продуктом сложного компромисса, необходимого для качественного улучшения работы ООН в сфере прав человека, для освобождения этого направления международного сотрудничества от двойных стандартов, избирательности и политизации, от попыток расширения мандата для обсуждения конфликтов между государствами, которые отличали в последние годы работу предшествующей ему Комиссии по правам человека.

Реорганизация этой сферы деятельности ООН и Совет, который провел 18-22 июня в Женеве первую сессию (сегмент высокого уровня), призваны осуществить выработку подлинного международного режима защиты прав человека. Практически все члены Совета устами глав государств, министров иностранных дел и послов настаивали на неделимости всех категорий и поколений прав человека - гражданских, социально-экономических и гуманитарных, и невозможности навязывания односторонних и необоснованных критериев, рожденных опытом и уровнем одной цивилизации всему миру.

Международный подход с обоснованными и недискриминационными критериями, учитывающими особенности разных цивилизаций, разницу социокультурного контекста и экономических условий должен придти на смену одностороннему менторству и двойным стандартам. Особенностью нового Совета по сравнению с Комиссией стало демократическое избрание членов из состава ГА, принятие в качестве условия членства готовность стать объектом всеобъемлющего обзора выполнения своих обязательств в области прав человека.

Напомним, что именно в Уставе ООН впервые получила воплощение сама идея об общепризнанных международных стандартах в отношениях не только между государствами, но и между людьми внутри государств, признание и соблюдение которых становилось условием и вошло в основополагающие принципы международного права. Но Устав ООН увязывает провозглашение и соблюдение прав человека с такими основными принципами международного права как невмешательство во внутренние дела государств и признание их суверенного равенства. Устав ООН дает согласованный перечень основных прав человека, не давая им содержательного толкования. Очевидно, что это неслучайно, ибо толкование содержания прав слишком зависит от ценностных критериев различных цивилизаций.

В новом Совете ООН по правам человека учтены различные подходы к интерпретации прав человека, а также несравнимые социально-экономические условия их реализации в различных уголках многообразного мира, что проявилось и в создании региональных групп - западноевропейских и североамериканских, восточноевропейских, куда вошла и Россия, латиноамериканских, азиатских и африканских государств.

Примечательно, что США без энтузиазма отнеслись к преобразованию правозащитного механизма ООН и не выставили свою кандидатуру для избрания членом Совета, став наблюдателем. Есть немало оснований полагать, что США не уверены в том, что Совет, в котором пропорционально представлены регионы мира, можно будет легко контролировать и навязывать свои подходы. К тому же Генеральная Ассамблея отказалась принять предлагаемый тезис США закрыть членство в Совете странам, против которых введены торгово-экономические санкции в связи с нарушениями прав человека или актами терроризма.

СМИ даже выдвигали версию, что США не были уверены в том, что получили бы необходимое количество голосов, ибо стремительно утрачивают авторитет в этой области у мирового сообщества, которое они поучают тем более самонадеянно и вызывающе, чем более сворачивают на глазах демократию и свободы в собственном государстве.

Роль самопровозглашенного ментора вообще сомнительна, особенно, если ментор не безупречен, а мессианизм его служит давно известным преемственным внешнеполитическим и геоэкономическим устремлениям.

Идеологизация внешней политики США была отличительной чертой американского исторического мышления. Она отчетливо проявилась в геополитической доктрине Монро, объявляющей Западное полушарие вотчиной США, закрытой для интересов европейских государств. Но как провозгласить претензии на весь остальной мир?

Концепция, с которой Америка вступила на мировую арену в годы Первой мировой войны, охарактеризована Г. Киссинджером как "вселенская, основополагающая гармония, пока что скрытая от человечества". В.Вильсон на Парижской мирной конференции 1919 года витийствовал, что "Америке уготована невиданная честь осуществить свое предназначение и спасти мир". По признанию исследователей американского мессианизма и его религиозно-философских истоков именно вильсонианство соединило с либеральной риторикой в области прав человека и свобод кальвинистский пафос "орудия Бога" англосаксонских пуритан, доктрину "нации искупительницы" (Redeemer Nation) и "Божественного предопределения" (Manifest Destiny). В этих доктринах, освящающих моральное право на экспансию и руководство "дикарями и народами зла" (сенатор Беверидж), всегда проявлялась кальвинистская уверенность в том, что Бог воздаст уже на земле именно тем, кто достоин Его милости, а проявлением этой милости и показателем богоизбранности и предназначенности ко Спасению является земной успех и богатство.

Похоже, именно сейчас девиз на государственной печати США "Novus Ordo Seclorum" - "новый порядок на века" из мистического задания стал воплощаться в синтезе империализма времен Теодора Рузвельта и мессианизма в духе Вудро Вильсона с приблизительно следующей несложненькой философией: "Мы управляем вами, так как это в ваших же интересах, а те, кто отказывается это понимать, представляют собой зло", поскольку "США соответствуют высоким принципам политического порядка, превосходящего все остальные политические порядки, и новый американский империализм служит высшей моральной цели".

Экспорт клише и стереотипов сознания - идеологическое программирование - необходимое условие успеха "глобального управления". США произвели "теологизацию" своего мирового проекта и отожествляют свои интересы с морально-этическими канонами универсума. В такой философии соперник или противник США становится врагом света и исчадьем зла. Соединенные Штаты Америки менторским тоном пытаются диктовать другим государствам правила их демократического внутреннего распорядка.

Если судить о философской стороне современного универсалистского проекта, навязываемого всему миру как путеводная звезда, то он все более напоминает перекодированную в либеральные клише троцкистскую идею всемирной революции, которая должна привести мир к единому безнациональному и безрелигиозному глобальному сверхобществу под глобальным управлением. Если в доктринах пламенных большевиков-троцкистов управлять и выдавать дипломы на прогрессивность и цивилизованность должен был Третий Интернационал, то сегодня роль самопровозглашенного арбитра и ментора взяли на себя США и ряд международных организаций, вовсе не универсальных по охвату как ООН.

Навязывая почти тоталитарными методами в качестве универсального свое толкование многих гуманитарных прав человека, с троцкистским пафосом претендуя на универсализм своей демократии США, с одной стороны - разлагают традиционные общества других цивилизаций, с другой - на деле сворачивают свойственные именно западному типу общества права и свободы в собственной стране, что превращает общий пафос борьбы за права человека в фарс и в инструмент глобального управления миром. Все аспекты этого проекта нуждаются в пристальном анализе, ибо потенциально угрожают демократии.

Очередной доклад Госдепартамента о соблюдении прав человека в мире спровоцировал сильную волну возмущения в очень многих странах. Вряд ли создание таких раздражителей в отношениях с другими государствами способствует улучшению международного климата. Более того, такой менторский тон и полное забвение понятия суверенитета и одного из основных и основополагающих принципов международного права, закрепленного в Уставе ООН, - невмешательства во внутренние дела государств, приводит к глубокому разочарованию именно в тех самых "западных ценностях" и "европейской демократии", которые очаровывали в течение столетия другие цивилизации и миры, что приносило Западу и самим США немалые политические дивиденды.

По существу позиция администрации США в сфере прав человека построена на откровенном применении двойных стандартов в зависимости от того, подчиняется ли то или иное государство стратегическим задачам Вашингтона. Прогрессирует пренебрежение даже видимостью опоры только на проверенные факты и надежные и зарекомендованные источники. Любое высказывание порой ничтожной группы лиц, провозглашающей себя рупором "гражданского общества" в какой-либо стране, при этом никак и ничем не доказавшей своего влияния в обществе, часто существующее на средства извне, используется в качестве обвинений. Это весьма напоминает методы и теорию "революционной законности" в 20-30-х годах раннего большевизма, заимствованные в свою очередь у средневековой инквизиции времен Торквемады, из эпохи гонений на ведьм, когда любое брошенное обвинение немедленно обязывало "виноватого" представлять доказательства своей невиновности вместо того, чтобы обвинение доказывало вину. Это не что иное как попрание базового принципа права - презумпции невиновности.

Все это производит удручающее впечатление на незападный мир, который воспринимает эти явления как глубокий кризис, если не упадок и деградацию демократии, как закат западного мира и великой европейской цивилизации, что затрагивает уже не только Америку, но и всех нас. Результатом такого разочарования становится рост антиамериканизма, а, поскольку США претендуют на роль лидера и "лица" западного мира, разочарование в США усиливает неприязнь вообще к западной, изначально христианской цивилизации.

Такая политика является одним из важнейших факторов роста напряженности в межицивилизационных отношениях, и без того переживающих масштабные сдвиги и неопределенное будущее. Сделав "американскую демократию" центральной идеологемой своей мировой исторической стратегии, США нелишне было бы проявить большую ответственность перед миром, перед своими гражданами и перед всей западной цивилизацией, от имени которой они любят выступать.

Устав ООН в Главе I "Цели и принципы" не отдает предпочтения ни одной религиозно-философской или общественно-политической системе и не только не определяет "демократию" как некий идеал, к которому ООН предлагает всем стремиться, но вообще не упоминает слово демократия. Наоборот, Устав ООН начинается с утверждения суверенного равноправия всех многообразных субъектов международных отношений. Это означает абсолютную равночестность и равноправие республики и монархии, общества религиозного, будь-то христианское, исламское или индуистское, и общества либерально-демократического (западного типа). С точки зрения классического международного права и Устава ООН они абсолютно равноценны и между ними нет отношений высшего к низшему, прогрессивного к отсталому.

Даже "тираны" не осмеливались вводить стандарты своей цивилизации силой. И.Кант утверждал, что "карательная война (bellum punitivum) между государствами немыслима, поскольку между ними нет отношения высшего к подчиненному", равно как "ни одна сторона не может быть объявлена неправой, так как это предполагает уже судебное решение". Американская идеология глобализма отвергает принцип эгалитаризма и устанавливает между нациями "отношения высшего к подчиненному", попирая все центральные принципы Просвещения. Можно говорить о закате столь короткого века демократии и либерализма.

Еще в 70-е годы доминировал тезис, нынче полностью отвергаемый американской школой глобалистики: "При основополагающем принципе суверенности государства" только интервенция с целью повлиять не на внешнее международное поведение объекта, но на его внутренние дела, безусловно должна быть расценена как противоправная" 3 - писал известный американский историк и политолог С.Хоффман.

Согласно высказываниям своих лидеров США провозглашают право защищать права человека в "нарушающих" их странах, совершая гуманитарные интервенции. При этом США претендуют на право самим назначать критерии "правды", единолично выступать в роли судьи, самим принуждать и карать. Объявление кого-либо от имени фантома мирового сообщества "нецивилизованным" означает лишение защиты международными правовыми нормами. Но обе стороны медали - и присвоение одним государством роли арбитра и универсальная эгида - это угроза понятию "государство и суверенитет", конец системы международного права, Устава ООН и принципа невмешательства, конец эры государства-нации. Малые страны без ядерного оружия существуют лишь по милости сильных, договоры и соглашения становятся " протоколом о намерениях". Международное публичное право становится факультетом ненужных профессий.

Такие авторитетные для Вашингтона (когда речь идет о других странах) организации как "Хьюман райтс уотч" и "Международная амнистия" постоянно критикуют США за нарушения прав человека внутри страны и отклонения от норм гуманитарного права, допущенные в Афганистане, Ираке, других странах.

В правозащитных оценках США наблюдается явное фарисейство в том, что касается продвижения к демократии в таких странах, как Ирак или Афганистан, растерзанных острейшими внутренними конфликтами, в условиях сохраняющегося иностранного военного присутствия.

К примеру, в Ираке сейчас под арестом без суда и следствия находятся 30 тысяч человек, половина из которых удерживается коалиционными силами. Из 15 тысяч арестованных иракскими властями только 8 тысяч содержатся в центрах заключения, подчиненных иракскому министерству юстиции, то есть на более-менее законных основаниях. Не хотят замечать в США и нарушения прав не получившего гражданства русскоязычного населения в Эстонии и Латвии. Обходят стороной американцы проблемы русского населения на Украине, где грубо нарушается ратифицированная украинстким парламентом Конвенция о региональных языках, правозащитную ситуацию в Грузии.

Совсем по-другому в Вашингтоне с недавних пор говорят о России. Оперируя официальной российской информацией, данными российских НПО и сотрудничающих с ними и с официальными властями России международных организаций, американцы обвиняют Россию в пренебрежении правами человека, в "преследовании" НПО и правозащитников, в "недостатке" демократии. Надо полагать, главным признаком такого сворачивания является тот факт, что по сравнению с "демократичными" 90-ми годами в России перестали расстреливать самостоятельный законный парламент? Вашингтону возможно не нравится, что российское телевидение уже не ограничивается проамериканскими гуру, ранее в унисон певшими славу Западу, а приглашает к дискуссии более популярных в обществе сторонников суверенной демократии и самостоятельных подходов к внешней политике, которых вплоть до конца 90-х годов подвергали полному остракизму.

В России, как и в любой стране, на самом деле далеко не все удовлетворительно в области прав человека. Однако Россия давно и бесповоротно пошла по пути утверждения демократических прав и свобод. Невозможно отрицать, что в России проведена масштабная работа по совершенствованию законодательства, обеспечивающего права и свободы граждан и именно в последние годы чрезвычайно поднят авторитет российского омбудсмена - Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, который ежегодно публикует доклад о своей деятельности. В этом документе более чем откровенно и обстоятельно отражены как успехи, так и несовершенства в правозащитной области. Членами Общественной палаты стали деятели, известные своей критичностью и компетентностью в правозащитной сфере. Делается это в полном соответствии с Конституцией и с международными обязательствами.

Более того, именно российскому обществу и особенно русской политической культуре в принципе свойственны куда более острая самокритичность и даже самобичевание чем Западу, которому в такой же степени свойственны множество исторических грехов и несовершенств, однако ничуть не свойственно их стесняться. На Западе давно созданы почти непоколебимые и тиражируемые СМИ стереотипы западной истории как колыбели свободы и гуманизма и русской истории как традиции несвободы и деспотизма. И бесполезно с помощью документов доказывать, что за весь период царствования, например Ивана Грозного было сгублено в несколько раз меньше, чем в одну Варфоломеевскую ночь, а Генрих VIII обезглавил и пытал куда больше своих противников, чем русский царь, или показывать, что за несколько веков в "деспотической" России совершено всего несколько десятков смертных приговоров, в то время как в немецких городах к концу XVIII века были сожжены по обвинению в колдовстве до ста тысяч женщин! Европейцы не стыдятся своих изуверов, а гордятся их государственными делами, а русские перестали бы быть русскими, если бы прекратили мучиться, что в их истории не все совершенно...

Сегодня в России открыто и весьма шумно действуют многочисленные правозащитные организации. Их эмиссары и снабжают западные СМИ своими "данными" как о реальных, так и о мнимых грехах в области прав человека, и прежде всего о том, как их самих, якобы, угнетают и не дают безотчетно пользоваться финансированием из-за рубежа. Они выступают в прессе в России и за рубежом и беспрепятственно разъезжают по всему миру, где принимаются государственными чиновниками и парламентариями.

Положение дел с соблюдением прав человека и гуманитарных стандартов в самих США весьма далеко от идеала и не соответствует тем требованиям в этой сфере прав и свобод, которую американцы объявили главным критерием принадлежности к "цивилизации", требуя их безусловного соблюдения от других государств.

Вспоминаются скептические размышления об американской демократии А. де Токвиля, книга которого вопреки необоснованно распространенному мнению считается чуть ли не "одой" Америке. Увы, многие замечания этого признанного классика сохраняют свое значение и поныне. Речь идет о поощрении в США конформизма, неприятии инакомыслия и многом другом. Говоря о настоящей "тирании большинства" в Америке, Токвиль отмечает, что, хотя "в Америке границы мыслительной деятельности, определенные большинством, чрезвычайно широки", "горе тому, кто осмеливается их преступить". "Конечно, ему не грозит аутодафе, но он сталкивается с отвращением во всех его видах и с каждодневными преследованиями. Политическая карьера для него закрыта, ведь он оскорбил единственную силу, способную открыть к ней доступ..."

США настолько убедили собственное общество в своей демократичности, что там не помнят даже "маккартизма". О сохраняющейся хрупкости американской демократии свидетельствует и удивительно быстрое, судорожное сворачивание самых элементарных норм демократии после 11 сентября 2001 года. А если бы США, прожившие всю свою историю без угрозы извне и изнутри, испытали бы хотя бы толику тех угроз, которые пришлись в течение истории на долю России, то что осталось бы от этой "пресловутой американской демократии"?

Сегодня на положении дел в области сохранения демократических институтов и соблюдения прав человека, включая свободу слова, уже очевидно крайне негативно сказывается укоренившаяся в США традиция официозного патриотизма, исключающая возможность более или менее полноценной публичной критики и просто аргументированной дискуссии, в том числе в СМИ, практически по всему спектру вопросов правительственной политики. Возможно, ни в какой другой стране на национальное общественное мнение не оказывает столь удушающего воздействия официальная пропаганда, которая вновь выходит на уровень наиболее острых периодов "холодной войны".

США остаются, пожалуй, единственной из ведущих стран мира, где до сих пор господствуют максимально унифицированные официальные клише историографии: упорная приверженность созданному мифу о себе как "нации искупительнице" подрывает доверие к США в мире и побуждает рассматривать Америку как фактор нестабильности и общей непредсказуемости в развитии международной ситуации. За триумфализмом по поводу якобы "победы в холодной войне" скрываются извечные геополитические и экономические интересы, амбиции управлять и нежелание меняться идеологически и уважительно относиться к другим цивилизациям и государствам.

Сворачивание демократических свобод в самих США и заметное искажение той системы "сдержек и противовесов", которыми США гордились, в пользу администрации и полицейских механизмов в этих условиях уже воспринимается не как временная реакция общества на события 11 сентября. Это логичная внутренняя трансформация - тенденция к своеобразному "фалангизму", усиливающая угрозу миру со стороны сильного, мало подконтрольного собственному общественному мнению американского государства.

"Демократизаторство", стремление использовать навязывание модели демократии и развития другим странам и целым регионам являются сердцевиной нынешней внешнеполитической стратегии администрации США. Отсюда врожденная некритичность к положению дел в этой области у себя дома, в целом идеологизированные подходы к международным делам, которые к тому же не разделяются подавляющим большинством американцев и не являются продуктом свободной демократической дискуссии.

Наряду со всем очевидными внешнеполитическими целями Вашингтона в этой области явную опасность представляет стремление прикрывать свои намерения в международной политике вселенской целью, вроде победного шествия демократии во всем мире, сменившей хрущевские лозунги о победе коммунизма во всемирном масштабе. Весь мир давно расценивает это как ширму, выводящую США из-под соответствующей критики за рубежом и внутри страны и прикрывающую подлинные американские интересы, преследуемые в мировой политике. Таков же эффект от муссирования якобы повышенной внешней угрозы безопасности США, в условиях которой представляются оправданными любые вольности по части соблюдения фундаментальных принципов демократии, прав и свобод граждан.

Все это – лишь часть проблемы, определяемой самими американцами как переживаемые США "нравственно неопределенные времена (morally ambiguous times)". Двусмысленность в нравственных основах внешней и внутренней политики всегда плохо заканчивалась для любой страны, руководство которой под лозунгами "политической целесообразности" вступало на этот скользкий путь. Обоснование претензий на новые регионы необходимостью защиты старых сфер влияния - есть классическое оправдание империалистических поползновений. Накануне Второй мировой войны из Берлина постоянно сетовали на необходимость то защитить судетских немцев, то обеспечить естественную конфигурацию границ. Логическим завершением такой философии является завоевание всего земного шара, ибо лишь в этом случае можно будет счесть, что данное государство вполне обезопасило свои владения от внешней угрозы. Это ни что иное, как сокрушительное банкротство навязываемого всему миру либерализма как философии и западного типа демократии как его практического воплощения.

Подобно большевикам начала ХХ века идеологические менторы обосновывают право "передовых и прогрессивных стран" насильно подтолкнуть тех, кто отстал. Сходство не только в доктрине, утверждающей вселенскость либерализма подобно постулату научного коммунизма "учение Маркса всесильно, потому что оно верно" во времена Н.Хрущева. Сходство даже в обличении "изгоев" в духе хрущевского агитпропа 60-х годов: "По мере того как история уверенной поступью движется к торжеству рынка и демократии, некоторые страны остаются на обочине этой столбовой дороги". - Это не доклад очередному съезду КПСС 60-х годов, - это слова Г-жи Кондолизы Райс!4

Сворачивание свободы мнений и слова в США все больше напоминает Советский Союз, в котором проводились идеологические кампании против инакомыслящих. Забавно, что теперь приходится напоминать Америке, что ни инквизиции, ни царям не удавалось прекратить распространение идей и мнений, противоречащих господствовавшему учению. "В Соединенных Штатах, - пишет де Токвиль, - удалось достичь большего: они лишили людей самой мысли о возможности их публиковать". Хотя во все времена общество находило возможность обличать пороки и смешные стороны власти - так, даже в XVII веке Мольер разыгрывал подобные пьесы при самом дворе, "сила, которая господствует в Соединенных Штатах, вовсе не желает, чтобы ее выставляли на смех. Ее оскорбляет самый малый упрек, пугает правда... все должно восхваляться... Таким образом, большинство живет в самообожании, и только иностранцы или собственный опыт могут заставить американцев услышать некоторые истины..

Список того, что составляет дефицит демократии в США, разумеется, не исчерпывается приведенными данными. Его можно было бы продолжить. Важно, однако, другое. Ни одна страна не может претендовать на отсутствие проблемы соблюдения прав человека. И тем более неприемлемы попытки навязывать другим собственные "стандарты" демократии, выступая в роли верховного арбитра.